Музыка для Ирины

Ирина Владимировна прожила в Обители пять лет. Привезли ее в довольно тяжелом состоянии — не было чувствительности в ногах. Она только лежала, сидеть ей было очень тяжело, даже не могла самостоятельно повернуться в кровати. В дальнейшем заболевание начало прогрессировать. Самое удивительное, каким неунывающим человеком Ирина Владимировна была при своем недуге.

Она никогда не жаловалась, не роптала на жизнь и на свою немощь. Возможно, так было не всегда или где-то спряталось внутри, но, казалось, она смогла с этим примириться и научилась с этим жить, жить другой, но тоже полной забот и событий жизнью. Все, что происходило вокруг, весь окружающий мир Ирина Владимировна воспринимала по-доброму. Можно сказать, она жила на светлой стороне. Очень простая, непритязательная, открытая для общения, и вместе с этим необычная. Умела радоваться мелочам и быть благодарной за них, за любое внимание и поддержку.

Ирина Владимировна запомнится, вероятно, своей музыкой. Что-то в ней пело. Иногда печально, иногда радостно, но всегда светло. Она любила попеть что-то своё - своя мелодия, свои слова, своя история…

Ее игра на флейте — это что-то особое.... Со стороны, может быть, казалось, что это просто звуки, но посмотришь на Ирину Владимировну, этот взгляд, устремлённый вдаль, брови, то хмурящиеся, то взлетающие, худенькие пальчики, переступающие по флейте, и сразу понятно, что это музыка. Душа куда-то полетела, мечтает или что-то переживает…

У нее были разные периоды. Было время, когда она говорила, что не хочет жить. Три раза за время пребывания в Обители Ирина Владимировна плохо себя чувствовала и казалось, что она вот-вот может уйти. Но Господь давал ей еще время пожить и побыть с нами. И она это время ценила и дарила добро всем окружающим.

Она хорошо уживалась с другими подопечными и жертвовала своими интересами. Например, если во время ее игры на флейте кому-то хотелось поспать, она всегда шла навстречу. Также если кто-то в комнате любил прохладу, а другой – тепло, она тоже всегда подстраивалась, шла на уступки.

Со всеми была дружна и к ней все относились с теплотой, старались угодить то любимой манной кашей или яичницей, то кофточкой или носочками, то множеством бутылочек с напитками на любой вкус. Ей хотелось, чтобы всем вокруг было хорошо, и окружающие отвечали ей любовью. Ирина Владимировна всегда хорошо отзывалась об окружающих, для нее не было плохих людей.

Каждую службу она причащалась и всегда следила, чтобы крестик «не убегал» на спину от лежачего положения и, когда кропили святой водой, всегда крестилась.

Приспособилась сама кушать, брать со стола бутылочки и пить. С добровольцами прочитала с удовольствием «Поллианну», радовалась концертам, сама охотно участвовала в поздравлениях и всегда находила хорошие слова. От души обнималась и с котиками, которые жили в Обители, и с мопсами, которые приходили в гости, любовалась воздушными шарами. Пробовала рисовать (когда еще болезнь ее не посетила, Ирина Владимировна занималась батиком): сестры приносили ей мольберт, холст, краски. Она очень любила живопись, над кроватью висели картины. А в наушниках слушала классическую музыку.

Сидеть ей было непросто, но Ирина Владимировна все же иногда покидала свою кроватку. Братья и сестры высаживали ее в специальное кресло и вывозили на улицу. И тогда она всегда радовалась природе, всему окружающему.

Старалась следить за собой, внешним видом, прической (любила носить бандану), носила колечки, тщательно выбирала, какую сегодня надеть кофту. Можно сказать, у нее был свой собственный стиль. Ей нравилось фотографироваться, она всегда старалась хорошо выглядеть. Была очень женственной.

Ее творческая натура проявлялась и в песенных поздравлениях (к Новому году она всегда исполняла какую-то праздничную песню), и в рассказах о событиях своей жизни. Очень интересно было ее слушать, было в ее историях что-то сказочное…

Иногда и сестры делились с Ириной Владимировной своими радостями и горестями, и она всегда очень внимательно слушала и искренне сочувствовала. А потом через какое-то время спрашивала: как дела? как ситуация разрешилась? Чувствовалось, что она за всех переживала. В ее словах всегда чувствовалась какая-то глубина.

Ирина Владимировна до последнего находилась в здравом уме. У нее была прекрасная память — она знала наизусть много песен и стихов, несмотря на то, что была много лет оторвана от первоисточников. Однажды весной она прочитала стихи Михаила Исаковского про вишню:

В ясный полдень, на исходе лета,
Шел старик дорогой полевой;
Вырыл вишню молодую где-то
И, довольный, нес ее домой.

Он глядел веселыми глазами
На поля, на дальнюю межу
И подумал: «Дай-ка я на память
У дороги вишню посажу.

Пусть растет большая-пребольшая,
Пусть идет и вширь и в высоту
И, дорогу нашу украшая,
Каждый год купается в цвету.

Путники в тени ее прилягут,
Отдохнут в прохладе, в тишине,
И, отведав сочных, спелых ягод,
Может статься, вспомнят обо мне.

А не вспомнят — экая досада, —
Я об этом вовсе не тужу:
Не хотят — не вспоминай, не надо, —
Все равно я вишню посажу!».

Ирина Владимировна отошла ко Господу 21 ноября 2022 года. Грустно расставаться. Упокой, Господи, ее светлую душу!

И…

Хочется думать, что милостью Божией где-то в небесном оркестре на флейте играет Ирина…

Рассказ Ирины Владимировны о себе.