Об отце

Рассказывает подопечная Обители милосердия Клара Алексеевна: «Мой отец был на нескольких войнах. Сколько было войн, столько раз и уходил. В Гражданскую войну был мобилизован Колчаком. Здесь, на Урале, в Тюмени они часть организовали. Короткое время был там. Потом он тиф перенес страшный, где-то уже на Юго-Западе. Во время Отечественной войны он был уже хирургом, всю войну прошел врачом.

Тогда ведь не было хирургов. Мальчишкой еще был, когда его в восемнадцать мобилизовали. Он закончил Пермский Государственный университет, и там в дипломе был написан медицинский факультет.

Звали моего папу Алексеем Моисеевичем, он был 1890 года рождения.

Когда началась война, мне было шестнадцать лет. Нас куда только не «бросали». Не считались, что мы подростки. Мешок муки, картошки: - Поднимай! - Не могу! - и все женщины смеялись, что ты не можешь поднять мешок картошки. Руки в боки, и ходят: -А мы вот поднимаем!

Мама была медицинская сестра. Вместе с ним работала как раз. Ну, видать, познакомилась с ним, да и замуж вышла.

После гражданской колчаковцы сумели уйти, ну и он там заболел жутким тифом. Сыпной тиф был в стране, это была эпидемия. Много народу погибло от тифа. Отец перенес его. И потом его мобилизовали в Екатеринбург.

Да у него еще было образование. Он очень хорошо учился в церковно-приходской школе. Священник ему за ответы, когда его спрашивал, всегда давал пятак. Как он хорошо ответит, - каждый раз, когда его спрашивали, он домой приносил по пятаку. Ну и потом пришли с его роты, спрашивают, кто куда хочет учиться? Ну, уже советская власть началась. Кто на кого, а он вот на врача. Так и закончил врачом. Учился тоже хорошо в медицинском.

В 1941-м его бы на фронт призвали, а он стал переучиваться в ренгенолога и был в это время в Екатеринбурге. И вместо него послали врача (тоже хороший врач был) Беляева. Беляев – врач в Камышлове, на железной дороге работал. Еще до войны в 1939 году были боевые действия на Халхин-Голе в Монголии. Монголы вместе с советскими войсками отражали японское нападение с территории Манчжурии. Наших мобилизовали всех, но очень быстро закончилась война. Не так долго была, несколько месяцев всего, потому что там оказался Жуков. Вот кто был большая величина и всем управлял - Жуков. Ну, конечно война для японцев закончилась очень печально. Они потом приходили и просили из милости пустить их к тем могилам где захоронены их соотечественники. Ну, он разрешил. Потом отец еще куда-то попал до Отечественной войны в тридцать девятом году, я в детских лагерях была. Он приезжал в лагерь прощаться перед войной.

В 1941-м отец был мобилизован, мы думали, что его на фронт увезут. Провожали, много народу было из больницы. Медсестры все руками махали, улыбались все. И мы думали, что он мобилизован на войну, как все военные. Потом от него пришло письмо, что он уже доезжает до озера Байкал. Ну до озера Байкал доехал и там вылезли, на Дальневосточном фронте оказался.

В 1945-м он домой пришел с Орденом красной звезды, здоровый.

Дожил он до старости. До короткой старости. Около шестидесяти лет умер.

Самые времена тяжелые были, когда мобилизовывали. Ужас. Обуви нигде никакой нет, ничего не купить в магазинах, кроме кофе. А никто у нас на Урале не привык пить кофе. Так пачки кофе и стояли. Больше ничего, видать, не было. Из одежды ничего уже, что было у кого, старье. А когда гражданская война прошла, ведь еще одеты-то были плохо. Ничего не было. В общем, вот так в Камышлове жили, хороший городок.

В 1945-м, девятого мая, как война закончилась, образовалась стихийная демонстрация. Мы жили около площади 1905 года. Так вся площадь была занята народом. Кто во что одет. И все шли друг к другу с одной стороны и с другой навстречу и у всех были на лицах улыбки. Друг другу улыбались. Я не вспомню человека без улыбки. Много народу было. Женщина, у которой сына убило, так она посмеется, а потом реветь.

А потом я уехала в Камышлов. Камышлов был в то время славный старинный городок, очень хороший.

В День Победы отец был еще там на Дальнем Востоке. Там их всех рассортировали. Раз нет войны, сделали просто свободными людьми. Он поступил работать по своей специальности.

Письма шли от него. И потом приехал сюда, там документы хотел взять свои, чтобы со своими ехать документами. Но начальник здравотдела ни за что ему не отдал. Нет, нет, нет, он на своем стоит, но отцу надо назад возвращаться. Он ехал домой с Дальнего Востока без документов, а уже потом здесь начальник здравотдела назначил его ведущим хирургом номерного завода.

Вот так хотел домой вернуться».