Евгения Смольянинова об Обители милосердия

Два года назад певица, автор-исполнитель православной песни Евгения Смольянинова в один из своих приездов в Екатеринбург посетила Обитель милосердия во имя святой Елисаветы Феодоровны. Она пела в комнатах, где лежат тяжелобольные. Подопечные были очень тронуты выступлением, многие ее долго вспоминали... Недавно она дала интервью газете «Завтра», где упомянула о своих впечатлениях. Приведем фрагмент статьи Марины Алексинской «Круг замкнулся»:

…Евгения Смольянинова — одна из загадочных личностей нашего времени. Заслуженная артистка РФ, она редко появляется на сцене: концерт в Москве, концерт в Петербурге, хотя достаточно трансляции одного из них, чтобы закрыть на год-другой весь цикл передач "Романтика романса". Выступает Евгения Смольянинова в клубах и домах культуры малых городов, и эти поездки как Млечный путь, они окутаны дымкой. Знаю, что среди её почитателей были великие писатели земли русской: Валентин Распутин, Виктор Астафьев, Василий Белов…

"ЗАВТРА". Вы часто исполняете русские народные песни на концертах?

Евгения СМОЛЬЯНИНОВА. Да, конечно исполняю, но в очень малом количестве. В очень малом. Народная песня — не для сцены. Я пою только чтобы напомнить: она жива, она поётся… Я пою народные песни 33 года, и мне все время открываются новые возможности, какие-то до поры до времени скрытые во мне резервы. К этому невозможно привыкнуть, это радость, которая не имеет конца. Думаю, я всю жизнь учусь петь эти песни. Два года назад мне по-новому открылось умение исполнять песни Ольги Федосеевны. Я будто заново встретилась с нею своей душой.

"ЗАВТРА". И решили пересмотреть свой путь?

Евгения СМОЛЬЯНИНОВА. Пришло чёткое понимание, что толку воду в ступе… Два года назад после концерта в Екатеринбурге меня пригласили посетить Свято-Елизаветинскую богадельню. Я пела в палатах, глядя, как страдание живет с радостью. И вот одна бабушка, Екатерина спросила: "А вы знаете такую песню: "А любовь всё живёт в моём сердце больном"? И я запела романс "Хризантемы". Выглядело так: она сидела на своей кроваточке в халатике, я стояла перед ней и пела. И она, устремив глаза вдаль, будто в небо, пела со мной душою. Под этим впечатлением я вернулась домой, и мне вслед позвонили из богадельни: Екатерина скончалась. Я поняла тогда, она захотела пропеть напоследок главное: "…любовь всё живёт в моём сердце больном…" Встреча и разлука с Екатериной повлияли на мою жизнь..

"ЗАВТРА". Вы в чём-то разочаровались?

Евгения СМОЛЬЯНИНОВА. Задумалась. На сцене ты ослеплён рампой, огнями, и жизнь человека где-то далеко. А оказалось, она рядом, прямо перед тобой. И её горести, печали, в конце концов, смерть, становятся частью уже твоего пути. Но мы боимся потрясений. Боимся глубоких переживаний, тратим огромное количество сил, средств на то, чтобы не замечать боли, страданий, чтобы в погоне за иллюзией не отдавать себе отчета в том, что иллюзия эта в одну секунду может рассыпаться. Реальность мира такова, что он скорбный, а человек — смертен. Но вот он слушает русскую народную песню. И чувствует: смерть не является чем-то конечным. Потому что песня как бы содержит человека, его душу, его душевные переживания. Мы можем прикоснуться к песне и понять, что чувствовал человек много-много веков тому назад. Песня — это увековеченность во временном. Но если взрастаешь на песнях про "Чебурашку", то о чём говорить? Я задумалась о поисках форм исполнения, которые вылились в одну форму, а именно — быть Ариной Родионовной. Давать человеку возможность получить недостающую ласку, тепло, любовь, надёжность, заключающиеся в русских народных песнях и манере пения, от Ольги Сергеевой мне перешедшей.

"ЗАВТРА". В медицинский центр к вам приходит пациент, вы для него поете, а потом он делится с вами смятением, угнетённостью, страданием. Не тяжело выслушивать?

Евгения СМОЛЬЯНИНОВА. Нет, вообще не тяжело. Что ж здесь сложного, слушать человека? Один человек вам расскажет горькую историю своей жизни, второй радостную, а третий красивую. Мы всегда что-нибудь рассказываем друг другу. Но сегодня сама возможность рассказать человеку, который тебя слушает — редчайшая возможность. Нам сегодня глубоко безразличны переживания другого человека. А если мы и выслушиваем их, то переживаем свои переживания.

"ЗАВТРА". Вы не хотели когда-либо стать врачом?

Евгения СМОЛЬЯНИНОВА. Должна сказать, что я никогда не хотела быть ни актрисой, ни певицей на сцене. Никогда. Я хотела петь народные песни — да. Я хотела петь песни Ольги Сергеевой — да. Дальше моя мечта не шла. Но когда начала петь, то жизнь стала так складываться, что я попала в медицинские круги. В 1982 году познакомилась с Андреем Владимировичем Гнездиловым. Сегодня он — знаменитый доктор, редкий по глубинной ответственности проживаемой своей жизни человек. А тогда работал в детской клинике, психотерапевтом. Три года подряд, еженедельно, в его доме собирались гости, среди гостей была и я, по просьбе Андрея Владимировича не раз пела русские народные песни. Оказалось, среди гостей были врачи со своими пациентами, с душевнобольными людьми, которые нуждались в особом попечении, родственники, которые не хотели отправлять их в общие клиники. В подробности я не вникала никогда, просто пела. Через год-полтора такой практики, бессознательной в каком-то смысле, до моего сведения довели, что песни, мною исполненные, действуют умиротворяюще, дают пациентам ощущение покоя. Андрею Владимировичу я часто говорила о голосе Ольги Сергеевой. И выяснилось, что он знает фольклористку, которая Ольгу Сергееву привозила в Ленинград; больше того, он её консультировал. Он-то и дал мне рекомендательное письмо, с которым я приехала к Ольге Сергеевой.

P.S. Можно сказать, круг замкнулся. Но! Историей я поделилась с подругой. Она —человек жёсткий, практичный, без эмоций, возглавляла отделение реанимации для новорождённых детей ведущей клиники Москвы. В ответ ждала услышать нечто циничное, врачи нередко высказываются цинично. "В начале 2000-х, —сказала она, — в отделение привезли девочку с очень тяжёлыми патологиями. В отделение на несколько часов я пускала родителей. И вот пришла мама этой девочки, очень простая женщина из деревни, не помню названия, под Вологдой. Она сказала: моя дочь будет жить. Она приходила каждый день, садилась рядом с инкубатором девочки и напевала песни. Ни я, ни кто-либо другой из врачей, медсестёр, санитарок таких песен ни разу не слышал. Кто-то начинал косо смотреть, кто-то крутил пальцем у виска. Я не обращала внимания, не мешала посещениям. Через месяц девочку перевели в педиатрическое отделение. Прошло года три. И однажды ко мне в кабинет вошла та женщина с очаровательной девочкой. Я поцеловала её и сама расплакалась". ПОДРОБНЕЕ: http://zavtra.ru/blogs/krug_zamknulsya